Site menu:

Краткое содержание журнала

1967 год
В данном журнале размещены статьи, посвященные историческим событиям в области науки, представлены тесты для знатаков, викторины

Географическая летопись

БЕЛКА

 

Ю. Лившиц, С. Мещеряков

Ленинград

Лагерь геологов — это две палатки и брезент. Под брезентом продукты. Одна палатка пустая, в другой — рация и радист. Геологи ушли в маршрут, а радист остался поддерживать связь с базой экспедиции. Уже четвертые сутки живет он один, и каждый новый день похож на предыдущий. Еще лежа в спальном мешке, радист знает, что в восемь часов он включит аппарат и в очередной раз услышит: «Для вас ничего не имею, что имеете для меня?» А что он может сообщить? Конечно, тоже ничего.

Потом он вылезет из палатки, увидит еще белесую от росы траву и зеленую щетку заросших сопок. Наверное, он опять пойдет на сопку и будет долго глядеть в ту сторону, куда ушли товарищи, пытаясь разглядеть вдалеке тоненькую струйку дыма. Может быть, он убьет рябчика или наберет, еще твердой розовой брусники. А потом, когда стемнеет и у костра останется только небольшой освещенный круг, он будет угрюмо ворошить угли и думать, думать. Именно в эти вечерние часы, когда особенно ясно сознаешь, что на десятки километров кругом нет ни души, перед глазами встают шумные улицы, светящиеся круги вокруг матовых фонарей, блестящие кнопки переходов на черном асфальте...

Так прошло три дня, так же проходил и четвертый. Вот уже последние языки пламени кончают плясать на обгоревшем конце последнего сучка. Угли по краям костра покрыл серый мохнатый пепел. Тишина. ...И вдруг какое-то царапанье. Что это? На нижнем суку корявой ели замерла маленькая пугливая белка. Ее круглые глаза, красные в свете костра, глядят на человека. Передние лапки прижаты к груди. Человек невольно улыбнулся.

— Зверь, не бойся! Белка вздрогнула, но не убежала.

— Подожди. Вот мы и вдвоем. Тебе-то лучше, чем мне, ты дома.

Белка пробежала к концу ветки и остановилась. Ее острые уши непрерывно двигались. Радист отломил кусок лепешки, раскрошил его и подошел к дереву. Белка вздрогнула, собралась в комок, заверещала и исчезла в ветвях.

Человек вздохнул и бережно сложил кусочки на пенек у подножия ели.

— Ушла. Испугалась. Может, завтра придет.

Он затоптал костер. Потом, ворочаясь в мешке, радист с удовольствием вспоминал маленького гостя.

Назавтра начался дождь. Сразу же поникли деревья, сопки заволокло серой, тоскливой пеленой.

— Взяла она мою лепешку? — радист подошел к дереву. На черном пне едва заметно белели лишь крошки, забившиеся в трещины. — Взяла...

Человеку показалось, что кругом стало не так уныло. Вечером белка снова появилась у костра. На этот раз она схватила несколько комков каши, как только человек отошел от пня. Еще через день белка пришла к костру утром. Радист повеселел. Он привык разговаривать со зверьком и уже не чувствовал себя таким одиноким. Временами ему казалось даже, что белка кивает ему маленькой головкой, и круглые глазки при этом сочувственно помаргивают.

А как смешно она умывалась после еды, высовывая острый красный язычок!

Однажды под утро радист проснулся от непонятных звуков. Кто-то быстро-быстро бегал по палатке. Острые коготки царапали полотнище, непрерывно слышалось странное верещание и цоканье. В палатке было еще совсем темно. Радист зажег свечу. В небольшом оконце над головой мелькнули знакомые бусинки глаз. Маленькое темное тельце неясно обрисовывалось в мутно-сером предрассветном тумане.

— Доброе утро, дружище! Ты что же это так рано меня будишь? Или уже завтракать хочешь? — Он потянулся было за лепешкой, но белка затрещала еще сильнее и исчезла. И тут только радист услышал другие звуки: треск разрываемой материи, хруст и громкое чавканье. Он схватил карабин, щелкнул затвором и, путаясь в спальном мешке, высунулся из палатки. В белесой мгле можно было различить, как что-то большое и бурое возится под брезентом. Слышалось довольное урчание: «Медведь! Продукты жрет...»

[1]2
Оглавление